Фаросский маяк в Александрии на монетах Антонинов

Маяк в эпоху Птолемеев почитался как местная достопримечательность, выдающаяся из ряда других удивительных построек Египта по назначению и размерам, и прославленная очевидцем строительства, прекрасным поэтом Посидиппом (IV-III вв. до Р. Х.) в эпиграмме «На Фаросский маяк». Общественный интерес в средиземноморском эллинизированном мире к Александрийскому маяку сформировался только во второй половине I в. до Р. Х. благодаря бурной и иногда странной деятельности в Египте римских императоров Гая Юлия Цезаря, Марка Антония и Октавиана Августа. Подобным же образом неожиданная слава пришла совсем недавно к памяти Клеопатры VII и Марку Антонию после оглушительно успеха легкомысленного голливудского фильма об их трагической любви, что привело к многократному росту на аукционах стоимости монет с их портретами. Сила рекламы требует уважения. Кто бы знал о величии Ахилла, если о нём не поведал Гомер, да ещё и в двух совершенно различных по духу поэмах.

Изображение маяка на драхме Антонина Пия действительно ладно сконструировано, но сконструировано из отдельных частей без приведения их в гармоничное единство. Здание выглядит как собрание или же перечисление составляющих её важных элементов, каждая из которых имеет определённую тектоническую функцию:

Маяк на реверсе этой монеты сконструирован из отдельных, между собой никак не связанных, но подчёркнутых, акцентированных отдельных элементов в ретроградном стиле, напоминающем манеру давно ушедшего в прошлое геометрического стиля эллинского искусства. Никаких следов пропорционирования на основе квадрата (излюбленного приёма архитекторов эпохи классического искусства и раннего эллинизма) на имеющемся на монете рисунке установить, при всём проявленном усердии, мне не удалось. Так что можно констатировать, что пропорционирование как средство гармонизации формы художественного произведения находилось вне интересов резчика штемпеля нашей медной драхмы, для которого было важнее всего просто перечислить основные части маяка.

К моему беспредельному и приятному удивлению, мне посчастливилось убедиться в том, что среди александрийских резчиков штемпелей с изображением Александрийского маяка во II в. от Р. Х. были художники, увлечённые числовыми закономерностями в архитектуре прошлого, взаимосвязями частей формы, в том числе и «всех частей между собой и отношения каждой части к целому». Две монеты, две гемидрахмы эпохи императора Адриана, предложенные вниманию публики аукционом CNG XVIII, лоты 484 и 513 (15.01.2025), несут на себе изображение Александрийского маяка по правилам пропорционирования на основе квадрата и египетской «системы диагоналей». Рисунок выполнен грубо и кривовато, но создаётся впечатление, что он создавался на основе архитектурного чертежа. Основной объём — тетрагональная призма с прямоугольными стенами; верхний объём (на плоском перекрытии основного объёма) не цилиндр, а перевёрнутый усеченный конус, напоминающий характерный даже для изображения эллинских богов (Серапис) греческий головной убор калаф. Две смежные стены маяка до антаблемента вписаны в квадрат (площадь которого в два раза больше площади квадрата основания маяка), диагональ квадрата даёт высоту (в том числе и с помощью циркуля) всего маяка до уровня верхней площадки малого верхнего элемента — объёма усечённого конуса («Калаф»). Поскольку на монете вид Фароса дан на ребро призмы основного объёма маяка, проходящей практически по середине стены и делящей изображение пополам, то очевидно, что ширина изображения маяка соответствует диагонали квадрата его основания. А величина стороны квадрата основания маяка (ширина стены) известна из сообщения Абу Хожди Юсуфа ибн Мохамеда эль Балави эль Андалуси — 45 бар, что соответствует 30 метрам (1166 г. от Р. Х.). Если принять за аксиому этот параметр (сторона квадрата основания 30 метров) и прямоугольный характер стены, о чем свидетельствует Мухаммад аль-Идриси (1154 г. от Р. Х.), то появляется возможность измерить параметры маяка по изображениям на этих уникальных монетах и сравнить их с габаритами, рассчитанными на основе системы пропорционирования на основе квадрата с использованием египетской системы диагоналей. Результаты измерений приведены в таблице № 1 и свидетельствуют о поразительной близости основных параметров маяка на монетах: отметка линии поверхности плоского перекрытия «Калафа» — вершины конструкции башни 60,0−60,7 м; отметка линии поверхности плоского перекрытия основного объёма (тетрагональной призмы) — 48,3−47,9 м; отметка нижней линии балки перекрытия портала 16,7−16,8 м и т. д.

Не менее интересно соответствие размеров элементов маяка, определённых по изображению на монетах, расчётным параметрам, выполненным по системе пропорционирования на основе квадрата со стороной 30 метров и египетской системой диагоналей. Соответствие удивительно высокое. Исключение составляет оценка габаритов прямоугольной стены, но расхождение здесь может быть связано с тем, что на монетах не выражен архитрав, что не позволило точно определить высоту антаблемента. Любопытно отметить, что высота «Калафа» (малого верхнего элемента маяка), рассчитанная по изображению на монетах, полностью соответствует расчётной величине, как разница между длиной стороны квадрата основания и диагонали этого квадрата. Обращает внимание что размер площадки «Калафа» (14,2−17,5 м) близок к размеру «второй части» маяка над основанием в 16,4 метра (24 бар) по описанию эль Белави. Единственным существенным расхождением между расчётной величиной и размером на монетах является величина статуи с пьедесталом на «Калафе» (расчётная величина 13,5 м, на монетах до 21,3 м). Но, возможно, что увеличение размера статуи было определено необходимостью акцентировать образ божества за счёт преодоления оптического сокращения размеров при столь большой высоте сооружения.

Схемы строения маяка по системе пропорционирования на основе квадрата основания маяка со стороной в 30 метров и «египетской системы диагоналей» (в основном совпадающие с размерностью частей и целого на изображениях на гемидрахмах Адриана) представлены в двух вариантах: боковой фасад и угловой фасад.

Наиболее интересной является схема пропорционирования бокового фасада прямоугольной стены, на котором хорошо видно, что маяк (без скульптурного декора) вписан в двусмежный квадрат основания со стороной 30 метров и имеет высоту 60 метров; что прямоугольная стена до антаблемента имеет высоту, соответствующую диагонали квадрата основания, что высота «Калафа» соответствует разнице длины диагонали квадрата и стороны этого квадрата основания в 30 метров. Египетская «система диагоналей» позволила определить высоту пьедестала статуи (7,1 м) и самой статуи (6,5 м), возвышавшуюся над «Калафом». Но истинный габарит существовавшей в действительности статуи может дать только археология. Интересно, что эта схема пропорционирования бокового фасада Фароса полностью совпадает с пропорционированием этого маяка, изображённого на истёртой гемидрахме императора Адриана, представленной аукционом CNG 418, лот 420.

Схема углового фасада также демонстрирует соответствие высоты прямоугольной стены маяка (до уровня границы с архитравом) величине диагонали квадрата основания со стороной 30 метров, а общей высоты маяка (до отметки площадки верхнего малого элемента маяка «Калафа») — как диагонали квадрата, построенной на диагонали квадрата основания маяка со стороной в 30 метров.

Полученные характеристики габаритов Фароса — Александрийского маяка, основанные на анализе изображений на уникальных гемидрахмах императора Адриана, выполненных неизвестным мастером-почитателем пропорционирования на основе квадрата, свидетельствуют о том, что маяк действительно являлся выдающимся сооружением с несравненной гармонией архитектурных форм и поражающей воображение циклопической высотой стен в 60 метров. Полагаю, что впечатление от облика маяка было в значительной степени усилено венчающей габаритной скульптурой и крепидомой на высокой скале (не менее 15 метров высоты), на которой покоился маяк. Есть основание полагать, что высота Александрийского маяка от уреза воды в Средиземном море до развеваемых поэтическим ветром волос венчающей маяк статуи божества, могло достигать 95 метров, что должно было оставлять сильное впечатление на входивших в бухту моряков. Но всё же полагаю, что именно непревзойдённая красота гармоничного образа явилась основой неувядающей славы давно исчезнувшего Александрийского маяка, которому и посвящена моя заметка об его изображениях на уникальных медных монетах римских императоров династии Антонинов.

P. S. Сложно судить о внутренней конструкции маяка, но возможно осторожно предположить, что его устойчивость к потрясениям в сейсмически активном регионе была предопределена конструкцией трехмерного каркаса с участием мощных стен внутреннего квадратного двора и с использованием цилиндрических, коробовых и сомкнутых сводов перекрытий, связывавших внешние и внутренние стены сооружения. Внутренний двор не только мог служить для организации доставки материалов на вершину маяка при помощи подъёмных механизмов, но и позволял существенно снизить затраты на возведение столь масштабного сооружения. Предложенная на рис. 3 схема разреза основного объёма Маяка (тетрагональной призмы) с четырьмя этажами по описанию эль Балави и внутренним двором, представляется реалистичным вариантом строения здания маяка, соответствующем техническим возможностям архитектуры периода раннего эллинизма. Упоминаемые в арабских литературных источниках яруса — нижний квадратный, средний восьмиугольный и верхний цилиндрический, в предложенном варианте могли быть реализованы в конструкции стен внутреннего двора основного объёма здания, что могло быть необходимо для возведения дополнительного верхнего объёма перевёрнуто усечённого конуса-«Калафа» на плоской площадке перекрытия основного объёма (тетрагональной призмы).

Вероятность того, что вершину маяка венчала статуя Протея очень высока, памятуя упоминание его как морского божества из Египта в «Одиссее» божественного Гомера:

Происхождение: приобретена в магазине Аукционного дома Gorny & Mosch 5 марта 2007, Object-Nr 244, Мюнхен.

Александр Александрович Спиридонов
28 декабря 2024 года