Портрет знаменитого актёра Комеди Франсез Поля Пуассона по прозвищу Криспен в театральном костюме

Под изобразительным полем два посвящения. "Le peintre et le graveur ont dans ce portrait du celebre Crispin donne le resemblance. Il vit, il va parler, mais est il aucun trait qui pust de ses talans nous peindre lexcellence." T.C.; "Puis qu`onn` espere point de revoir son Egal. Pour l`honneur de la comedie que ne puit on ainsy que la Copie multiplier l`original". C.B. Ниже мелким шрифтом: T. Netscher Pinx. — A Paris chez I. Audran graveur du Roy au Gobelins — G. Edelinck effigiem sculp. C.P.R.

Указание в подписи издателя — «Париж у Жана Одрана Гравёра Короля в доме Гобелен» — достаточно точно указывает на изготовление эстампа после события 1707 года (иногда указан 1706 год) — присвоения Жану Одрану (1667−1756) звания Гравёра короля, получения им пенсиона и права проживания в доме королевской фабрики Гобеленов в Париже. Возможно предположить, что адрес Жана Одрана связан со смертью 2 апреля 1707 года автора гравюры — прославленного мастера бюрена Жерара Эделинка.

Текст посвящения («Художник и гравёр на этом портрете знаменитого Криспена передали сходство. Он живёт, он собирается говорить. Но разве нет черты его талантов, которая позволила бы нам передать его превосходство») сообщает о том, что на эстампе изображён популярный у публики начала XVIII века актёр театра Комеди Франсез Поль Пуассон (Paul Poisson, 1658−1735), получивший прозвище Криспен II и прославившийся созданным им образом слуги Криспена, персонажа многочисленных пьес различных авторов, начиная с пьесы Скаррона «Школяр из Саламанки, или Великодушные враги». Слава его была столь велика, что даже выйдя в отставку в 1711, он был возвращён в труппу Комеди Франсез через 3 года, поскольку сменившие его актёры Дюмирайль и Молиньи совершенно не удовлетворяли простодушную парижскую публику, имевшую обыкновение их весело освистывать. Но даже повторная и окончательная отставка Криспена в 1724 году была прервана приказом юного короля Людовика XV в 1729 году, и Поль Пуассон снова выйдет на сцену королевского театра для участия в пьесе «Мещанин во дворянстве». Поль Пуассон был достойным наследником своего знаменитого родителя, известного по театральному псевдониму Бельрош (Belleroche) — актёра и автора одноактных пьес, создавшего тип комического слуги — Криспена, но «сделал более тонкой буффонаду своего отца, сохранив его комический темперамент» (Мокульский С.). Поль Пуассон изображён также на знаменитой картине Ватто «Жиль», где он представлен подъезжающим на ослике, с таинственной улыбкой на устах к группе актёров, присутствующих на втором плане картины. Причём рот Криспена на картине Ватто также приоткрыт и слегка демонстрирует зубы. В собрании музея театра Комеди Франсез имеется погрудный портрет актёра, атрибутируемый как портрет Поля Пуассона работы Жана-Антуана Ватто (вариант авторства — Алексис Гриму), черты лица которого весьма схожи с чертами персонажа нашего эстампа.

Безусловно, необходимо отметить, что настоящий портрет предвосхищает театрализованные портреты Антуана Ватто, пришедшие на смену репрезентативным (Лебрён — Риго) и мифологическим портретам (Миньяр — Де Труа — Ларжильер) предшествующего века с их программной рассудочностью и сухим аллегоризмом. Ватто повторяет композицию портрета Криспена в своей знаменитой работе «Жиль» (1717 г.), помещая фигуру Жиля на фоне уходящей вниз от зрителя перспективы, обрамлённой живописными купами деревьев. Но при схожем погружении в мир природы, общее настроение здесь совсем иное. Появились фигуры замкнутых в себе, мечтательно спокойных актёров, улыбающегося своим мыслям Криспена и герма Пана — божества музыки полей и лесов. Царит одухотворённость и поэтичность. Еще об одном обращении интереса Ватто к портрету Криспена свидетельствует его картина «Итальянские комедианты» (1720 год, National Gallery of Art, Washington DC), на которой левый персонаж практически повторяет рисунок фигуры Криспена с нашего эстампа, но представляет молодого актёра в костюме Бригеллы.

Художником, написавшим портрет Криспена, обозначивший решительный подрыв «высочайше утверждённой торжественности и великолепия» величественно монументальных портретов эпохи Большого стиля, на эстампе назван голландский художник Теодор Нетчер (1661−1728 гг.). Сын известного живописца, Теодор Нетчер пользовался глухой славой и, прожив в Париже около 20 лет (1680−1699 гг.), так и не удостоился официальных знаков признания своих талантов в мире искусства. Теодор Нетчер, однако, был достаточно востребованным портретистом, работавшим в царившем тогда торжественно-героическом стиле, и его кисти принадлежали не только портреты вельмож и придворных, но и высшей знати, в том числе портреты будущего регента Франции Филиппа Орлеанского и короля Голландии Вильгельма III. История с портретом короля Пруссии Фридриха I, незавершённым Теодором ввиду того, «что лицо государя не предлагало ничего живописного и противоречит чувству прекрасного», свидетельствует о том, что художник ценил радость творчества выше материальных благ, что, кстати, подтверждается рассказами о том, что он «написал много портретов бесплатно, исключительно из любви к искусству». Вернувшись в Гаагу в 1699 году, Теодор Нетчер достаточно редко посещал Париж, который, однако, помнил его как легкомысленного художника, ведущего «дикую и чрезмерную жизнь», истощавшую его кошелёк, иногда «раздувавшийся от успехов в живописи».

Живописных портретов, принадлежащих кисти Теодора Нетчера, известно очень немного, и часто атрибуции не имеют объективных оснований. Но в данном случае факт исполнения Нетчером портрета Криспена неоспорим. Остаётся вопрос об авторстве самой композиции. Возникает подозрение о том, что живописный портрет был сделан чувствительным к художественным впечатлениям легкомысленным голландским живописцем по чужому рисунку, поразившему его своим мастерством, основанном на глубоком интересе к художественному наследию, неожиданным обращением к внутреннему миру человеческой души и новым игровым мотивом «мудрости переодетой дурачеством». Но перечисленными особенностями творчества в годы завершения эпохи Большого стиля обладал в Париже только один художник — юный и трепетный Антуан Ватто. Необходимо отметить, что лицо Криспена на эстампе вызывает в памяти портреты Питера Рубенса, «открытость душевных переживаний» которых так привлекла когда-то этого молодого артиста, который благодаря своему учителю Клоду Одрану получил возможность изучать произведения великого фламандца в Люксембургском дворце и сотворившего свой культ Рубенса. Упоминание молодого таланта почитателя Рубенса как вероятного автора портрета Криспена делает более понятным факт изготовления гравюры знаменитым Жераром Эделинком и её издания гравёром короля Жаном Одраном — покровителем Ватто и в то же время братом его друга и учителя Клода Одрана. Юный Антуан Ватто терпел в первые годы пребывания в Париже нужду и лишения, но благодаря своему первому учителю Клоду Жилло близко познакомился с миром театра. Так что появление «революционного», в стиле грядущего регентства, театрализованного портрета Криспена, возможно, стало результатом продажи юным и бедным художником Антуаном Ватто своего рисунка, оказавшегося в результате неизвестных нам событий в руках впечатлительного и искушённого ценителя подлинного одухотворённого искусства — художника Теодора Нетчера.

В живописных рисунках Ватто просматривается мягкая тональная манера Рубенса, тонко, но точно выделяющая глаза изображённого на портрете. Акцент на бровях и углубление уголков губ, при столь деликатном оформлении лица, уравновешивает композицию и добавляет ударения очертаниям, делая набросок завершённым.

Безусловно, Ватто нашёл в своём предшественнике единомышленника, восхитился его художественным «словом», почувствовал настроение, переданное Рубенсом в своих произведениях. Вовсе не стремясь столь уж точно технически копировать его приёмы, трепетно любя создаваемые художником образы, Ватто выстраивает собственный неповторимый колорит, удерживая целостность рисунка. Ведь есть и нечто иное, заключённое вовсе не в похожем художественном почерке, что позволяет при взгляде на рисунки Ватто точно определить автора. Именно личность самого художника накладывает отпечаток на изображение значительно больше, чем внимание к особенностям работ высоко оценённого им мастера. Несмотря на схожую тональную структуру, лица на рисунках Ватто и Рубенса очень различны. Линии Ватто, сделанные как мягким материалом, так и кистью, лишь обрамляют овал лица, тоном и цветом останавливаясь на его чертах, в то время как штрихи Рубенса увереннее, хоть и значительно более тонкие, движутся по его формам, превращаясь в изолинии. Ватто моделирует изображение воздушно, порой едва касаясь мелками и кистью поверхности бумаги, но при этом вполне графически уточняет детали, выявляя двойственность подхода к образу и особое чувственное понимание используемых материалов и приёмов. Интуитивный выбор их сочетаний и пропорций также отличает Ватто от Рубенса, придавая его рисункам бóльшую акварельную живописность. Сангина высвечивает черты лица, добавляет ему красок и, при полной насыщенности и плотности своего цвета, ведёт тональную «игру» с сепией и углём; холодная и лёгкая дымка белил возвышает изображение над поверхностью, выгодно контрастируя с почти незримой, телесной теплотой основы.

Аккуратные, но свободные мазки кистью превращают рисунок в живопись, и набросок оживает: на лице расцветает румянец, губы приоткрываются, выдыхая, а ткань платья легонько шуршит и смягчается под собственным весом, создавая складки на одеянии. Даже при строгом изображении портрета и фигуры, когда палитра скупа на цвет, и тон материала противопоставлен лишь только оттенку бумаги, линии рисунка подчиняются замыслу художника, в полной мере раскрывается его исключительная, тонко чувствующая личность. Сквозь обилие изобразительных приёмов, выбор материалов и сюжетов мы видим и чувствуем мастерство именно Антуана Ватто.

Ксения Михайловна Спиридонова
2022 год

Происхождение: Антикварный магазин «Antiquarius» на Corso del Rinascimento 63 в городе Риме. 30 августа 2021.

Александр Александрович Спиридонов-старший
2021 год